Французский поцелуй - Страница 162

162

— Перегорело, — ответил ин даже с каким-то удивлением в голосе.

Ма Варада улыбнулась и поцеловала его.

— Тогда ты можешь помочь и мне обрести цельность. Я прошла долгий, долгий путь, и он завершится здесь.

Мун смотрел на нее, и в голове его проносились мысли, которые можно было назвать почти молитвами.

— Я знаю здесь кое-кого, — сказал он, приняв наконец решение. — Иди в пагоду Сун У Понья Шин и добейся свидания с настоятелем. Скажи ему, где я нахожусь и что мне нужна помощь. Он сделает все, что надо.

Но когда она уже поднималась, чтобы идти выполнять его поручение, он удержал ее.

— Как так получилось, — спросил он, — что ты привела меня именно в Сикайн?

Она пожала плечами.

— Отчасти по воле случая, отчасти намеренно. Это место близко к Шану, естественный перевалочный пункт на пути туда и оттуда. Кроме того, здесь множество буддийских монахов, которые не питают особой любви к социализму.

Да, и еще это единственный город в центральной Бирме, где у него есть друзья, и Мун не мог не подумать, а не упоминал ли он этого города, когда его трясло от лихорадки, вызванной раной? Может, он бредил? А, может, он и о своем договоре с Генералом Киу настроить Ма Вараду против Волшебника проболтался? Вспомнив о Слепом, он добавил:

— Кроме того, это место кишит людьми Волшебника.

— Слепой — единственный из его людей здесь, — успокоила она его. — Но даже если бы это было не так, я бы не стала пользоваться их помощью, помня, что не одна. Со мной ты.

Мун отпустил ее и, закрыв глаза, покорился судьбе. Какой бы ни оказалась истина, у него не было сил изменить ход событий. Он был по-прежнему беспомощен, по-прежнему зависим от нее. Если она не предаст, он выживет. Ну а если у нее, как у Адмирала Джумбо, есть что-то еще на уме, то...

* * *

Диана очнулась, чувствуя, что ее голова словно полна песку. Пол колебался под ней, и она поняла, что находится на воде. Открыв глаза, она увидела перед собой такую тьму, что сразу стало ясно: ее глаза заклеены пластырем.

— Ага, очухалась! — послышался приятный мужской голос, низкий и очень уверенный.

Диана потрогала вокруг себя руками, с удивлением обнаружив, что они не связаны.

— И сразу проявлять активность! — прокомментировал голос. — Это хорошо, учитывая то, что у меня на уме.

— Почему бы вам не отодрать пластырь? — обратилась к нему Диана. — Я бы не прочь посмотреть, какой вы из себя, м-р Паркес.

— О да. Рид Паркес. Я чуть не позабыл, что меня и так зовут. А потом вспомнил про те таблетки, которые я дал Монике: она в них нуждалась и начала принимать. Вот я и вернулся в дом. Я человек очень аккуратный в таких делах.

Пытаясь встать, Диана врезалась в скамью, сильно ударившись о нее локтем и бедром.

— Хм. Пожалуй, тебе действительно надо помочь.

Она почувствовала, что ее подымают с досок на дне лодки и медленно опускают на то, что на ощупь казалось скамейкой. Она подняла руки, чтобы снять повязку, и он врезал ей так, что она снова оказалась там, где была до этого.

Он снова втащил ее на скамью.

— Не делай ничего без разрешения, — предупредил Паркес. — Это правило номер один.

Диана распрямила спину, держа руки по швам. Лицо так болело от удара, что на глазах выступили слезы, и она порадовалась, что они заклеены. В академии ее обучали, что, оказавшись в роли заложника, ни в коем случае не надо давать человеку, захватившему тебя, повод чувствовать его власть над тобой. Именно чувство силы и вседозволенности двигало им. Контролировать ситуацию в своих целях он может только заставляя ее чувствовать боль и страх. Это его единственное оружие.

— Кто ты такая и что делала в моем доме?

— Я полагала, что это дом Моники.

— Правило номер два, — сказал он. — Отвечай четко и ясно на мои вопросы.

— Чтоб ты сдох!

Она услышала его смех.

— Откровенное пожелание. Ну а теперь мы немного позабавимся. — Она почувствовала, что ее голова запрокидывается назад, когда он с силой потянул ее за волосы. — Правило номер три: не сопротивляйся.

Она почувствовала, что ее руки сначала сложили на коленях, потом скрестили друг с другом и крепко связали веревкой. А потом он потащил ее за веревку вперед, как бычка на выгон.

Без всякого предупреждения он сильно пихнул ее в спину. Вскрикнув, она попыталась удержать равновесие, но со связанными руками это сделать, естественно, невозможно. Так что она полетела за борт и тяжело плюхнулась в ледяную воду.

Рот и нос тотчас же наполнились жгуче-соленой водой и она начала захлебываться, давясь и отплевываясь, изо всех сил пытаясь подняться на поверхность. Но каждый раз, когда ее голова показывалась на поверхности, она чувствовала его руку на своей макушке, погружающую ее снова.

Он не давал ей времени, чтобы набрать воздуху, не говоря уж о том, чтобы сообразить, что делать.

Теория, которую они проходили на занятиях в академии, и реальная жизнь — это две совсем разные ситуации. Это Диана очень хорошо почувствовала на собственном горьком опыте. Несмотря на ее подготовку, она ощущала, как первые тошнотворные тенета паники охватывают ее, когда она металась в воде, отчаянно борясь за элементарное выживание.

У нее были сильные ноги и она работала ими без устали, чтобы удержаться поближе к поверхности. Но близость воздуха, света и жизни только увеличивали ее панику, потому что именно они удерживали ее всецело во власти Паркеса.

Несколько раз она пыталась отплыть от лодки, но он крепко держал конец веревки, к которой она была привязана, и подтягивал ее, будто она была рыбой-меч или тунцом, поближе к борту, где его вытянутая рука была наготове, чтобы не дать ей подняться на поверхность.

162