Французский поцелуй - Страница 167

167

— Нет. А ты?

— Ни малейшего желания, — сказал он, подзывая официанта. — От одного запаха этой пищи меня мутит. Какая часть свиньи использовалась для приготовления ее?

Сутан засмеялась.

— В твоем состоянии этого лучше не знать. — Когда их столик убрали, они заказали кофе.

Она заметила, что Сив все крутит головой, разглядывая просторный зал, разгороженный латунными перильцами на кабинеты, в которых сидели обедающие. — Ты что высматриваешь?

— Я слышал, что здесь частенько бывают разные знаменитости.

— Бывают. Но лучше не искать их глазами. Главная черта этого ресторана — снобизм. Когда Джиакометти пережидает здесь дождь, делая зарисовки на салфетках, не принято на него глазеть. Когда Бекетт или Джозефина Бейкер здесь обедают, никто не показывает на них пальцами. Можно смотреть на них только уголком глаза.

— Это имена из далекого прошлого. Она пожала плечами. — То же самое можно сказать о Катрин Денев и Жан-Поле Бельмондо.

— Это не то же самое, — заметил он. — Те имена принадлежат к эпохе Фицжеральда, Модильяни и Ман Рэя.

Она кивнула. — Конечно, не то же самое. Как и все в мире.

— В мире полицейского, — возразил он, — ничего не изменяется, все остается тем же самым. Знаешь, каким образом мы ловим преступников? Они просто не могут не повторяться. В этой вечной повторяемости есть своеобразная патетика бытия, ей-богу.

Он прошел сквозь сверкающий золотом и багрянцем зал в вестибюль, чтобы позвонить Диане, но на сей раз ему не повезло. Вернувшись к столику, продолжил разговор:

— Серьезно, что с тобой? Ты совсем ничего не ешь.

— Ты тоже.

— У меня есть оправдание: все болит, как у восьмидесятилетнего старика, и один бог знает, как эти боли сказываются на пищеварении. Ну а ты, что скажешь?

Сутан помешала свой кофе. Понаблюдав, как ложечка вращается в чашке, рассекая черную жидкость, она промолвила:

— Прошлой ночью в постели я выкрикнула имя Терри.

— Да? Ну и что из этого?

— В этот момент я была с Крисом.

— А-а.

Она облизала ложку, положила ее на блюдечко.

— Ну, какое ты можешь сделать, заявление по этому поводу?

— Э-э, я не знал... То есть, мне как-то не приходило в голову, что вы с ним...

— Ну а теперь, когда знаешь?

— Интересно, каково это спать с двумя братьями?

Сутан чуть не швырнула ему в лицо чашку с кофе. Он знал это, но, тем не менее, не шелохнулся. Наконец Сутан ответила:

— Если ты не гомик, то этим ты не сможешь насладиться никогда.

— Братья, сестры... Какая разница? Ты знаешь, что я имел в виду, задавая свой вопрос.

— Знаю. Как не знать? — Она все еще злилась.

— Мне кажется, что этот вопрос вполне естественен. Держу пари, он же пришел в голову Криса, когда ты крикнула: «Терри!» ему прямо в ухо.

— Чепуха! — Но она вспомнила взгляд, который на нее бросил Крис, когда они уходили из отеля, и подумала, что Сив, пожалуй, прав.

Видя выражение ее лица, Сив добавил:

— Я человек посторонний. И поэтому могу позволить себе сказать правду, когда ты задаешь деликатные вопросы. — Он залпом выпил полчашки кофе. — Кстати, ты проявила колоссальную выдержку, когда решила оставить свой кофе в чашке.

— Как это тебе удается заставить людей смеяться, даже когда они на тебя сердятся?

Его улыбка стала еще шире.

— А это одна из штучек, которым научил меня мой старик. Он мне внушал, что умение делать это помогает выжить. Это, да еще как таскать кирпичи, — вот и все, что он знал.

— Крис оставил в Нью-Йорке девушку.

— Да, я знаю.

— Знаешь?

— Только из полицейского досье. Ее зовут Аликс Лэйн. Когда Транг вломился в квартиру Криса, она серьезно пострадала. Знаешь, кто она? — Сутан покачала головой. — Помощник прокурора округа и в нью-йоркском суде обычно выступает государственным обвинителем.

— Он пытался дозвониться до больницы, где она лежит, и поговорить с ней.

— Я полагаю, это ему еще долго не удастся сделать, — сказал Сив.

— Ты имеешь в виду, что она очень сильно ранена?

— Весьма. Транг полоснул ей по горлу.

— О Боже? — Ее ложечка звякнула о чашку.

— Да, попала она в передрягу, это верно. — Сив испытующе посмотрел на нее. — Ты что, думаешь Крис вернется к ней из-за того, что она перенесла ради него?

— Сейчас я не могу ни о чем думать, кроме того, что желаю от души, чтобы это дело поскорее кончалось. Чтобы Трангу пришел конец.

— У нас с вами желания совпадают в этом вопросе, леди.

Она обхватила голову руками.

— Но он все жив! И где-то бродит неподалеку. Надо поскорее найти его и через него выйти на Волшебника.

— Послушай, — сказал Сив, — тебе вовсе не обязательно в это дело встревать. Ты можешь хоть сейчас позабыть, что существовал такой человек по имени Транг.

— Ты что, думаешь, что я могу позабыть, что и человек по имени Терри существовал, и что Транг с ним сделал?

— Это не одно и то же.

— Почему я должна не вмешиваться? Потому что я женщина?

— Нет, потому, что ты не работаешь в полиции.

— Не то ты хотел сказать, и прекрасно сам об этом знаешь.

Он заглянул в свою чашку, пытаясь представить Диану, выслеживающую Транга, если Трангу удастся убить его. И не смог.

— Ты права, — признал он. — Конечно, менталитет полицейского тоже имеет к делу некоторое отношение, но, главное, я не думаю, что женщина может иметь достаточно одноколейное сознание и упрямство, чтобы довести до конца утомительную охоту на человека.

— Ты думаешь, что женщина рождает ребеночка или двух, а потом, удовлетворив таким образом материнский инстинкт, сразу же забывает об этом?

Он улыбнулся ее шутке.

167